Per aspera ad penem
Был нынче в музее. Карельский государственный краеведческий таковой имеет собственный зоопарк, состоящий, увы, не из живых представителей карельской фауны, а их чучел. Сегодня там представляли новых обитателей экспозиции раздела, посвященного природе нашей республики и их обитателям.
Чучел было несколько, много птиц, ладожская нерпа, хорь, бобер, лиса. А главная чучелка, смотреть на которую, собственно, и позвали журналистов, являлась бывшей рысью, которая вышла из лесу к людям пошмонать курятник, да так и не дошла - умерла от голода. Вот так, большой мягкой кошке зимой в лесу тоже случается не выжить. Зверь дополз до большого камаза, принадлежащего одному местному крестьянину, и там отпустил на волю душу. Под этим камазом спустя несколько дней зверя и нашел сын крестьянина. Зимой машина не используется, поэтому умершую рысь обнаружили не сразу.
Примечательно, что мальчишка настоял, чтобы тело животного было отдано в музей, где он недавно побывал на экскурсии. Хотя соседи советовали продать шкуру за большие деньги, и отец парня тоже о том подумывал, но мальчишеский напор пробил родительские сомнения, и рысь была привезена в краеведческий музей. За это парня назвали молодцом, пожали руку и вручили золотой билет, дающий право бесплатного прохода в музей в течение года. Парень был страшно горд и аж светился от счастья, давая интервью местному телевидению.
В экспозиции уже присутствовали чучела молодых рысьих подростков. Теперь у рысят появилась мама. Шикарный зверь, с очень ярким выражением пушистого лица и неизменными кисточками на ушах. А лиса была, такое ощущение, как будто активно обдолбана чем-то наркотическим, с глазами на выкате и совершенно хитро-дурацким выражением морды. С коллегой Аней Гриневич и фотографом Васей Петуховым весело смеялись над зверем.
Повосторгался рысью, погладил. Но все-таки не то ощущение, не то... Живую рысь я как-то трогал, живая она гораздо приятнее на ощупь. Правда, ей совсем не нравилось, когда ее просто трогали и щипали, зато очень нравилось гладиться. Сама залезала под руку, как собачка, а если руку держишь на голове неподвижно, то она сама начинала двигаться туда-сюда. Рысь звали Гитой, и она очень не ладила с хозяйским псом Русланом, изнывавшим от ревности, когда хозяин уделял кошке слишком много внимания. Подходить барбос опасался, потому что был вдвое меньше Гиты, и тихо стонал в сторонке от ненависти к рыси и жалости к себе.
Руслан был совершенно не определяемой породы, мы с его хозяином так и не сумели угадать национальность его предков. Но однажды утром были просто поражены необычной картиной: Русь и рысь весело носились друг за другом по сугробам вокруг сарая, набрасывались друг на друга, валялись в снегу, весело перерыкивались и кусались. Но как только в поле зрения животных появился хозяин, как тут же дружба и веселье уступили место ревности и вражде. Больше такой звериной идиллии я не наблюдал. Потому что тем вечером уехал домой.
Чучел было несколько, много птиц, ладожская нерпа, хорь, бобер, лиса. А главная чучелка, смотреть на которую, собственно, и позвали журналистов, являлась бывшей рысью, которая вышла из лесу к людям пошмонать курятник, да так и не дошла - умерла от голода. Вот так, большой мягкой кошке зимой в лесу тоже случается не выжить. Зверь дополз до большого камаза, принадлежащего одному местному крестьянину, и там отпустил на волю душу. Под этим камазом спустя несколько дней зверя и нашел сын крестьянина. Зимой машина не используется, поэтому умершую рысь обнаружили не сразу.Примечательно, что мальчишка настоял, чтобы тело животного было отдано в музей, где он недавно побывал на экскурсии. Хотя соседи советовали продать шкуру за большие деньги, и отец парня тоже о том подумывал, но мальчишеский напор пробил родительские сомнения, и рысь была привезена в краеведческий музей. За это парня назвали молодцом, пожали руку и вручили золотой билет, дающий право бесплатного прохода в музей в течение года. Парень был страшно горд и аж светился от счастья, давая интервью местному телевидению.
В экспозиции уже присутствовали чучела молодых рысьих подростков. Теперь у рысят появилась мама. Шикарный зверь, с очень ярким выражением пушистого лица и неизменными кисточками на ушах. А лиса была, такое ощущение, как будто активно обдолбана чем-то наркотическим, с глазами на выкате и совершенно хитро-дурацким выражением морды. С коллегой Аней Гриневич и фотографом Васей Петуховым весело смеялись над зверем.
Повосторгался рысью, погладил. Но все-таки не то ощущение, не то... Живую рысь я как-то трогал, живая она гораздо приятнее на ощупь. Правда, ей совсем не нравилось, когда ее просто трогали и щипали, зато очень нравилось гладиться. Сама залезала под руку, как собачка, а если руку держишь на голове неподвижно, то она сама начинала двигаться туда-сюда. Рысь звали Гитой, и она очень не ладила с хозяйским псом Русланом, изнывавшим от ревности, когда хозяин уделял кошке слишком много внимания. Подходить барбос опасался, потому что был вдвое меньше Гиты, и тихо стонал в сторонке от ненависти к рыси и жалости к себе.
Руслан был совершенно не определяемой породы, мы с его хозяином так и не сумели угадать национальность его предков. Но однажды утром были просто поражены необычной картиной: Русь и рысь весело носились друг за другом по сугробам вокруг сарая, набрасывались друг на друга, валялись в снегу, весело перерыкивались и кусались. Но как только в поле зрения животных появился хозяин, как тут же дружба и веселье уступили место ревности и вражде. Больше такой звериной идиллии я не наблюдал. Потому что тем вечером уехал домой.