Как это странно...
Я забыл про свою блок-флейту. Год или два назад отдал ее Ыру, ибо просил, и с тех пор ни разу не слышал живьем голос своей Ариэли. Сейчас явилась мысль: странно не столько то, что забыл и долго не слышал, сколько что вообще отдал. Еще 3 года назад это было бы невозможно, как невозможно отдать гитару, как невозможно отдать меч, как невозможно отдать жену в чужие руки.
Как-то по пути на репетицию я сказал Максу: "Я перестал смотреть на небо". Это было недавно... но так давно... И вот только сейчас вдруг - бумс! ударила мысль и настигло осознание. Это же были два совершенно разных мира, две совершенно разных жизни и два совершенно разных человека. Когда я это Максу сказал, уже в тот момент я почувствовал неладное, но еще была жива Невесомость, и это неладное уходило с каждой репетицией и не показывалось особо. А потом и вовсе забылось.
Но хоть я о нем не думал, не обращал внимания, тем не менее оно оставалось и продолжало постепенно занимать руководствующие посты в моей жизни, это неладное...
Равнодушие. Я перестал чувствовать заряд живого рок-н-ролла в себе, и мне стало совершенно все равно, что там сейчас происходит, кто новый появился, кто где играет... Я тут как-то сказал на эту тему: "Может, взрослею?". Может, и взрослею. А может, это синдром неудавшегося музыканта. Болезнь невзошедшей звезды. Ведь сколько раз мне говорили - Матвей, говорили мне, бросай на хрен эту Невесомость, давно бы сделал уже что-нибудь достойное! Матвей, снова повторяли мне, бросай ты это Эргедо, это же просто детские забавы и с этими парнями ты каши не сваришь! Займись музыкой серьезно, неоднократно говорили мне. Но заниматься рок-н-роллом для меня никогда не означало серьезной работы. Рок-н-ролл - это развлечение для зрителей и для музыкантов. Превращать кайф в работу могут либо кто играть не умеет, либо изверги от коммерции.
Может, поэтому ничего и не получилось. Не судьба была выйти из подполья, и непреодолимым верхом моей рок-карьеры можно считать концерты в Германии. Которые привели к развалу группы.
Но вдруг сейчас, при воспоминании о флейте, внезапно защемило. Меня вряд ли поймет тот, кто ни разу не стоял на сцене, кто не чувствовал заряд энергии из зала, кто не носился по городу в поисках организаторов концертов с целью пропихнуть свою группу на фестиваль, кто не перетаскивал аппарат из квартиры в студию на другой конец города и назад, перед чьими глазами не проносились возбужденные глаза и восторженные лица...
А когда после очередного затишья Невесомости, когда ушел Ярослав, стало ясно, что дальше группе не жить, я вообще перестал интересоваться, что происходит в составе и в песнях. Кто бы мне сказал это году в 1997-2001, что так все завершится... А теперь так четко видно, что Невесомость изначально была обречена.
И хотя Эргедо могло бы взлететь к вершинам насколько это было возможно, хотя Сполоху пророчили большое будущее, хотя Нервы Червей звали в гости в Америку на какой-то крутой экстремальный фестиваль, хотя Солнцеворот вполне был в состоянии был покорить столицу и обосноваться среди героев "Нашего радио", по словам ребят из Москвы, хотя Волнорезы могли бы составить достойную конкуренцию едва ли не всем карельским музыкантам, а дальше - больше, хотя Полоноеz без проблем бы стал звездой карельского фолк-рока, хотя... все мои проекты чего-то стоили и могли, но больше всего душу сжимает по Невесомости и почему-то блок-флейте Ariel, впитавшую в себя Солнце Израиля.
Хотя в данном случае чего проще - позвонил да забрал. Ну да, просто. Так и надо будет сделать. А тогда ни к чему был бы такой длинный плач по несостоявшемуся рокеру Матти.